… Бой длился несколько часов и подошел почти к концу. Впрочем, как выразился один умный человек, «почти» - не считается. И сейчас можно было бы не брать в расчет это самое «почти»: более трех сотен Тефнутов и тех кто бился с ними за независимость Донголы заснули вечным сном. Потерявшее страх воронье уже старательно выклевывало у трупов глаза, прямо под ногами наступающей армии: потеряв около сотни бойцов, почти полная полусотня наемников шла через пригород Донголы, прямиком к городу. На их пути оставался лишь маленький скалистый хребет, больше похожий на холм – земли под самым кладбищем донголы. Семеро израненных бойцов невероятным чудом вырвали себе передышку. Краткую. Спасением никто не обольщался.
… Плечо болело от тяжести пулемета. Тефнутский монах попытался выправить возможный вывих, но ни боль, ни усталость мышц не отступили. Он с завистью глянул на своего собрата в дорогой броне: второй боец дослужился при Изумруди до Накиба (младший офицер), и теперь его раны и усталость лечили голдовые аптечки с эхо броней. Совсем скоро он будет бодр, будто и не вступал сегодня в бой.
- «Вот ты первый натиск и примешь» – с вялой злостью подумал монах, но озвучивать мысли не стал. Даже мыслить на ту же тему поленился. Он устал. Его обмундирование и в лучшие времена не могло похвалиться блеском и шиком, а тут и вовсе стало бурого цвета от грязи и крови.

- «Успел же срезать!» – снова подумал монах, углядев на поясе товарища пару скальпов.
Тефнуты не когда не любили чрез мерную жестокость, особенно этот, еще ребенком его деревню сожгли мародеры, а жителей просто поубивали и посрезали скальпы, так, смеху ради. С его родителями поступили точно так же и с тех пор он смотрит с презрением на тех, кто опускается до этого уровня.
Скальпы казались беличьими шкурками, слипшимися от рудицы.
Счастливчик перехватил его взгляд и зло усмехнулся: какая уже разница – сколько и у кого, ведь торговцам их будет отнести некому. Это не трофей, скорее цена, которую он заберет за свою жизнь, ведь ему, как и нам осталось совсем не много.

Рядом матерился еще один тефнут, непонятным дивом занесенный в ополчение, точнее в тефнутские львы, они были не основным составом клана, это даже не бойцы, скорее занесенные ветром странники, разных профилей и судеб. Сейчас он сидел на раскисшей глине холма и крыл отборнейшими словами тефнутов, наемников, маров, всех матерей, все пулеметы, атоматы, винтовки и задницы. Слова сплетались в причудливую паутину и тут же исчезали, смываемые начавшимся дождем. Умолкал болтун только для того, чтобы приложиться к бутылке.

- «Этот проживет чуть дольше» – отметил монах.

Чуть в стороне снайпер считал оставшиеся патроны. Их было не так много. Заметив, что на него смотрят, стрелок виновато пожал плечами и отвернулся.

- Ничего, много и не пригодится – накиб попытался утешить друга, но вышло это неуклюже.

Тот промолчал. О чем он жалел – о своей жизни, о проигранной битве или о том, что мало пролил вражьей крови – осталось загадкой.

Мед сестра, отложив автомат, открыла афровую аптечку, пытаясь вылечить раненого бойца. Руки дрожали и портили перевязку: разорванное бедро всего лишь перестало кровоточить.

- Да, не надо – ласково увещевал медика гигант, я на пулемет обопрусь, ежели что.
- А стрелять чем будешь?! – зло выкрикнула та и разревелась.
- Да уж как-нибудь… Ты не плачь, не надо – стараясь не потревожить ногу, пулеметчик подсел к медику и обнял ее за плечи.

КОТЭ с жадностью смотрел на приближающегося врага, и его губы пиявками шевелились на рту, мурлыча что-то себе под нос. Монах очень хорошо знал, что предвкушает этот чюдо зверь: перед тем, как вонзитья клыками в чужое горло, это вкус крови. Он всегда ведет себя точно пьяница, завидев бутылку похмельным утром. Не зря его в храме называют шепотом «неведомая ебаная хуйня», Боец отвернулся с отвращением. Впрочем, оно, как и все его чувства, уже было изрядно разбавлено усталостью и равнодушием.

В небе каркнул ворон. С вялым любопытством монах поднял голову, и в глаза ему тут же попали капли разыгравшегося дождя. Воин зло тряхнул мокрыми волосами.

Раздался громкий взрыв снаряда за спиной, земля посыпалась с неба вперемешку с дождем. Бой начался. Размякшее в момент передышки, тело, рванулось в бой. Разуму оставалось лишь следить за происходящим. Первого врага удалось оглушить ударом приклада и, перехватив с кобуры пистолет нашпиговать в волю свинцом, противник оказался здоровенным малым, по инерции он завалился всем телом на монаха здавив своей массой, были потеряны важные секунды боя, пока боец сталкивал с себя это тело. столкнув, он тут же положил на него пулемет, образовав огневую точку и начал прикрывать своих сокланов прицельным огнем. Где-то слева в рукопашной схватке сцепился другой тефут, накиб, и воздух рядом с ним густел от вражеских матов: умирать почти победив, наемники не желали и стреляли в самого опасного врага из-за камней, отправив на выманивание противника самых неопытных бойцов. Мимо по склону покатилось тело великана - пулеметчика. Скосив глаза, монах приметил, что его м-60 торчит из черепа марского хлыща, слишком рано поверившего в удачу пережить великое сражение. Снайпер успел дважды выстрелить, прежде чем его легкую броню пробила вражеская очередь. Что творилось у остальных тефнутов – осталось за полем зрения. Следить приходилось лишь за своим врагом. В грудь монаху ударила пуля. Доспехи задержали ее, но из новой раны осторожно, точно зверь из норы, потянулась кровь. Подскочивший с правого, открытого фланга, мар, рукой рванул на себя пулемет и следующим тычком пробил живот открывшегося монаха, такоубой. Нож прошел по кевлару как по маслу. Тот согнулся от мгновенной боли и обнаружил, что уже лежит. И что его совсем не беспокоят ни плечо, ни дождь, ни мокрая земля. Тут же лежал оскалившийся тефнутский лев – матершинник, прозевавший наступление с правого фланга и первым схлопотавший пулю. Неподалеку медленно падал накиб в богатых доспехах, везь израненый и без патронов, но с голдовыми аптеками, голыми руками душил врагов, те в свою очередь били его изо всех сил, а он словно не хотел уходить на тот свет, продолжал бороться.

- «Вот уж о ком будут слагать легенды – подумал монах, бился, видите ли красиво, падал от десятков выстрелов и, конечно, вякнул что-нибудь возвышенное перед смертью, типа «я ваш дом труба шатал…» Не то, что мы – почти сразу рылом в грязь

Воздух встревожил хриплый крик. Монах скосил глаза и увидел, как трое маров прижали к земле медсестру, а еще один торопливо рвет ее одежду. Победители спешили выплеснуть скопившиеся за битву злость и страх.

- «Когда ж я сдохну?» – думал монах.

Что стало с котом, он не знал. Не зря говорят что у них 9 жизней, ведь тот выбирался невредимым из самых невероятных замесов, быть может и в этот раз ускользнул от неприятеля. В двадцати шагах от монаха, на оскаленные клыки тефнутского кота, уселись мухи, едва отогревшиеся после дождя. Крики мед сестры сначала перешли в хрипы, потом вовсе смолкли. Лишь сопение многих рыл доносилось с той стороны. Кто-то обезглавил накиба. Другой срезал скальп льва, и на незакрытые глаза трупа тягуче лилась кровь. Оттуда, где лежала медсестра послышался короткий, почти детский крик, одновременно с таким же коротким, но холодным выстрелом и наступила тишина.

- Вот и свиделись!

Чья-то рука ухватила монаха за волосы и рывком повернула голову. Тот увидел женщину.

- Ну, вспомнил? – зло поинтересовалась она.

Не дождавшись ответа продолжила:

- Бой в шахте хальфы! Ты еще, сучий потрох, меня во всеуслышанье доской назвал. Как теперь себя чувствуешь?

Видимо, то оскорбление сильно ее задело. Монах скосил глаза и усмехнулся, убедившись, что тогда ничуть не покривил душой, когда давал характеристику.

Мародерка заметила это и покраснела. Левая рука бессознательно прикрыла бронированный лиф. Однако, уже через секунду, она выматерилась и свернула насмешнику шею.

- Скальп твой! – бросила она, не оборачиваясь, рядом стоявшему мародеру.

Тот угодливо поклонился и потянулся за поясным ножом…


ПС
переделаный плагиат=)

А что за мультом спрятался?;-)Про снаряды и доску любопытно.

жЭсть какая

гм...зачетно
ps
Про медсестру это ты так на Тринити намекаешь?..гы...тада ваще зачетно))

Есть еще порох!

Если тебя возбуждает ужас войны, то ты пациент доктора.

KOToSHOK,
война естествено состояния человечества: воевали воюем и будем воевать ..всегда если ты этого не понимаешь то ты даун

ты пытаешся спутать понятия. понимание что война это необходимость одно, а что это плохо, это другое, так что даун в нашем споре ты

ПС
на месте мед сестры могла быть и тво жопа, а тебя бы насиловал какойнить чеченский боевик, как они и делали с малодыми мальчиками во времена конфликта, тебя это возбеждает? тебе нравиться убивать людей?срезать скальпы? нападать толпой на 1-го как шакал? я знаю ответ, момжен не утруждать себя, твое название клана говорит само за себя, ты мракобес и поможет тебе только экзеркуция

Кто то путает игру и реал.

в пороховницах и ягоды в ягодицах


вот из-за таких даунов как ты, войны и начинаются, потому что ты пытаешься что то кому то доказать у кого что толще ...................... аминь

Талантливо!
Сам написал нечто похожее, но книга готова на 30% :(
Война зло. Обзываться не стоит. Но право на свое мнение имеет каждый ;)